ВПЕРВЫЕ! Дионис-1 (лекция в Новом Университете)

"Бог Дионис" не очень частое слово в России. Вообще говоря, слово "Дионис" появилось сравнительно поздно, в конце 19 века. Ранее бога называли Вакхус, реже Вакх ("Бахус" пошло с начала 18 века). И, как это ни странно, одна из самых мелких обязанностей. Диониса как бога вина почему-то здесь принимали за его слабость.

Что касается русской поэзии, здесь Диониса не очень много. Если мы возьмем словарь поэзии, то только после знакомства с Ницше - конец прошлого-начало этого века у таких поэтов как Владимир Соловьев, Вячеслав Иванов было кое-что из Дионисия, но это было все либо в плане книги Ницше "Рождение трагедии из духа музыки", либо в плане так называемого христодионисия. Я не буду особенно останавливаться на этой ереси, которая известна достаточно давно. Интересно, что и у Иванова, и у Кузмина и чуть-чуть у Соловьева действительно присутствует христодионисизм со странно русской закваской, и речь там идет не о вине, а о водке, что совсем плохо, потому что если мы возьмем этот аспект божества Диониса, то он никакого отношения ни к водке, ни к спирту не имеет. И хотелось бы закончить это краткое вступление касательно судьбы бога Диониса в России. За одним только исключением. На мой взгляд, любопытное стихотворение на эту тему написал Эдуард Багрицкий. Любопытное, вот в каком смысле - оно совершенно ни о чем. Так, просто попытка рассказать читателю, что такое Дионис. И стихотворение это, на мой взгляд, немного банально, немного манерно, но, если отринуть такие категории в поэзии, как "банально" и "манерно", а просто говорить, нравится или нет, то стихотворение может очень даже понравиться. Стихотворение очень манерно, и вы сейчас поймете почему.

Начинается оно так:

Утомясь после долгой охоты
Запылив свой узорный наряд
Он ушел в бирюзовые гроты
Собирать золотой виноград.

Согласитесь, красиво, хотя немножко странно, какой виноград в бирюзовых гротах можно собирать. Но это дело Багрицкого. Но зато дальше идет любопытная мифологическая ситуация. Дальше идет так:

О, взметните покорные руки
В расцвеченный Дианой карниз!..
Натяните упорные луки -
Дионис к нам идет, Дионис!

Вот это уже чуть-чуть ближе. Почему? Почему расцвеченный Дианой карниз? Наверное, потому что был праздник Дианы и очень много цветов было на этом празднике. Почему Дианы? Или почему руки покорны? Потому что в греческой мифологии Диана враждебна Дионису, и никогда эти два божества не могли найти общего языка. Поэтому бегство Диониса было устроено Дианой. И далее Багрицкий пишет:

Дионис! На щите золоченом
Блеклых змей голубая борьба.
И рыдает разорванным стоном
Устремленная в небо труба...

И на пепел сожженного нарда,
Опьяненный, я падаю ниц:
Надо мной голова леопарда,
Золотого вождя колесниц!..

Во-первых, очень хорошо, что в этом размере, трехстопном анапесте, очень удачном в русской поэзии и в данном стихотворение Дионисия. Во-вторых, очень хорошо, что на пепел сожженного ада, и потом то, что у нас ассоциируется с Дионисом, то есть опьянение, дано чуть-чуть. Потому что на пепел сожженного ада опьяненный непонятно чем герой. Опьянен то ли сем.... то ли выпитым до этого, скорее всего имеется в виду, что маленькому Дионису он опьянился просто адом.... Но надо сказать, что и в европейской поэзии и литературе Дионису толже не очень повезло. Настолько не повезло, что мы очень мало можем назвать произведений, так или иначе касающихся культа этого бога. Надо сказать, что Дионис в общей мифологии менее всего разработанное божество. Но это бог, конечно, пьяница, это бог философов, это бог алхимиков, артистов и поэтов. Как мы видим, диапазон влияния этого божества достаточно широк. Но в 20 веке, вернее, даже ближе к 20-ым годам того века, в своей знаменитой элегии "Хлеб и вино" Гельдерлин написал не менее знаменитые слова: "Зачем поэты в ничтожное время?", и ответ был такой: "Они, как жрецы Диониса, блуждают из страны в страну в сакральной ночи". И это удивительное понятие - "Сакральная ночь" - в свое время поразило Ницше. И это понятно, вы только представьте, вдумайтесь в это понятие - "сакральная ночь". Мне кажется, что даже там не нужно ничего заменять, это понятие столь простое и в тоже время столь напряженное, столь невероятно напряженное, что интерактировать его нет никакой возможности. "Сакральная ночь" это нечто живое, нечто импульсивное, нечто абсолютно жизненное. И, что же, сакральная ночь в пути Диониса. Когда я назвал это свое выступление "Дионис-1", я еще имел в виду и первое рождение Диониса. Это бог, который много рождается, и много умирает. Первое рождение Диониса связано с понятием "сакральная ночь". Это случилось, когда бог Фатас не отделил это небо в своей огненной сути, по крайней, мере, так о ней пишет Гаремах в третьем......... Дионису. Он пишет, что Фатас не мог остаться существом, так как жар, который пылал в нем, заставил его растечься, распасться, раствориться в ослепительно, во все менее и менее блуждающем, все более и более сужающемся свете. Из этого абсолютно золотого огня родилось то, что называется небом. Это ........... теология, и это не имеет никакого отношения к .......... мифам, о которых повествует ........ в своей теологии. Сакральная ночь связана с рождением Диониса. Из этого золотого неба выполз Зевс в виде золотой змеи, и в результате его любви с богиней Тьмы Прозерпиной родился бог Дионис. В этом смысле то, что предшествовало рождению Диониса - Сакральная ночь - как бы действительно это случилось, когда небо и огонь были совершенно независимыми началами, которые не имели к ночи никакого отношения, которые не родились из ночи. В ........... мистериях, как правило, и небо и ночь всегда два противоположных начала, они совершенно первобытны и в этом смысле не обязаны друг другу ни рождением, ни какой другой зависимостью. В этом плане Дионис не входит в число 10 - 12 богов. Дионис это какой-то дикий живой парадокс: как сын Прозерпины он соединяет ад, как сын Зевса он соединяет небо, это золотая ось которая проходит через небо, землю и ад. В этом плане Дионис необычайно важное божество, но эта ось невидима - Дионис не знает понятия времени вообще, и поэтому понять его, устроить его культ, устроить его мистерию необычайно тяжело, в этом смысле ни в Греции, нигде не было, если же они и были, то они очень часто уничтожались врагами Диониса. Хороши были враги Диониса. Скорее можно сказать врагини. Во-первых, богиня Гера, потом Диана, потом Бестия. Заметьте, все это богини, Великие матери либо рода, либо домашнего очага, либо супружеской жизни. Это значит, что появление Диониса явилось резким ударом по узаконенной матриархальной ситуации. Поэтому в замечательной элегии, которая называется "Жалобы Ариадны", это последняя элегия из дифирамбов Дионису, Ариадна жалуется. Имеется чисто мифический аспект, когда Ариадна осталась одна на острове, и к ней пришел Дионис, и Дионис к ней пришел в виде голого пьяного возбужденного старика, который начал к ней нагло и похабно приставать. И только холодные золотые глаза выдавали бога. И Ариадна прекрасно понимает, что это бог и говорит - зачем ты мучаешь меня, почто ты пришел ко мне - и так моя жизнь полна боли и муки. Она имеет ввиду, что ее покинул Тесей после ситуации с критским минотавром. И Дионис, будто не слыша ее, продолжает вести себя весьма куртуазно, но в конце Дионис снизошел до жалоб Ариадны, когда она сказала ему, - "ты мой палач", и Дионис ей сказал: чтобы полюбить себя надо сначала возненавидеть ветку любви. Эти слова совершенно не-понятны. Почему Дионис является чьим-то лабиринтом? Но мы должны их обязательно учесть, потому что в мифологии Дионис с одной стороны - бог экстаза и более того - черного безумия. Но, кроме того, он бог философии и алхимии и .......... возможно только в лабиринте. Поэтому он сказал: "я твой лабиринт". Но мы не будем сейчас касаться влияния Диониса на философию и алхимию.

Хотелось бы поговорить сейчас вот о чем... Когда вступление о Дионисе нами уже сделано, подумайте вот о какой вещи, о том, как мы вообще воспринимаем античность - Грецию и Египет, я имею в виду то, что ближе всего касается нашего ареала, потому что для нас Греция и Египет много ближе Индии хотя бы потому, что индийская философия и религия дошли до нас много позже в этом смысле. То, что нас совершенно справедливо называют третьим Римом, и в этом смысле можно сказать так, что для нас это не просто то, что можно назвать культурным наследием. Представьте себе, что мы с вами сидим и слушаем про Диониса, завтра пойдем послушаем про Будду, потом про Конфуция, потом про Тутанхамона, и наконец путем хождения на лекции мы накопим некоторый культурный багаж. Это другое дело, что мы будем делать с этим багажом, это уже дело малопонятное. Вот зачем нужен этот культурный багаж. Неужели, когда мы читаем о богах и героях, мы это делаем только для того, чтобы послушать эти занятные мифы и сказочки, для того чтобы при случае блеснуть в Думе. Ну конечно не в Госдуме, а какой-нибудь районной. Я могу сказать, что в аналогичном случае .......... поступил бы так то, а ............. сделал бы такой жест, я боюсь что я завышаю интеллектуальный аппарат наших депутатов, потому что я с ними встречаюсь не так часто. И заметьте сами, допустим, эти мифы преподаются в школе в 5-4 классе, и очень хорошо, если школьник не спутает Перикла с Пегасом или того же ........ с .......... . Он уже будет считаться довольно образованным человеком. С другой стороны, этих людей можно понять и этих сборников простых людей, которые ничего особенного об античности не знают. Например, откроем мы Гомера и что ж мы там увидим? Откроем на пример Илиаду. Почти на любой странице шедевр. Вот, знаменитая сцена у Гомера, когда троянские старцы видят Елену, которую похитил Парис и привез в родной город. И старцы говорят такие слова, я цитирую русский перевод: "Страшно похожа лицом на богиню она вечноживущих". Ну как это понять - "страшно похожа лицом она на богиню" и весь этот бред идет в течении всей Илиады, а на Одиссею просто страшно смотреть. В этом смысле совершенно понятно, что здесь идея культурного наследия как-то не срабатывает. И, конечно, здесь надо очень хорошо сформулировать вот какие понятия: когда нам раньше говорили, что мы - самый читающий народ и так далее, но я так думаю что если бы мы все были менее читающим народом, то делали бы намного лучше, и потом очень странно, что с античностью и с тем что являет собой истинную жилу поступают так, как с обычной специальностью. Античники, собственно говоря, - филологи, специалисты по истории религии. Это очень странно, когда специалист по истории религии читает один стих ........

Что он может вообще понимать, с другой стороны, если он проторчал двадцать лет над своими книжками? С другой стороны, может он, по крайней мере, знает греческий язык? К сожалению, доступ к античности прекращен. В том смысле, что знать греческий язык в том плане в котором преподают его не только у нас, но и в других, более приличных, заведениях, хотя в Казани у нас была очень неплохая кафедра, тоже очень сложно, так как знать любой мертвый язык практически невозможно. Представьте себе, допустим, у А.А.Блока есть такой перевод из известного французского поэта Шарль Дюмонта, кажется, самому Блоку этот перевод не нравился (и критикам тоже). Поэтому специально даже в начале написал стихотворение, которое ............. и вообще все остальные. В то же время, Блок очень любил стихотворение, которое называется "Цирцея". Вы послушайте первые две строчки:

Год миновал.
Мы пьем среди твоих владений,
Цирцея! - долгий плен.

Заметьте, как сказано "Цирцея". "Мы пьем среди твоих владений"… пауза, и потом - "Цирцея". Это - чувственное имя. Возвращаемся к нашим античникам. Они говорят нам, что в результате новых исследований в области речевой фонетики мы должны говорить не Цирцея, а Чирчея, не фон- эта музыка сфер, а трифон, и не психо, а псюхе. Я спрашиваю вас, разве можно таким образом подойти вообще к идее античного мира. Спрашивается, как же можно? Если вы считаете Диониса богом вина - надо пить, пить и пить непрерывно, только не пить водку. Вот почему - как я уже говорил, богини были главными врагами Диониса, а так как водка приготавливается из зерновых, она считается главным врагом Диониса, и в этом смысле, если кто-то стал пить водку, это никогда не приведет к культу Диониса. К Деметре - пожалуйста, но не к Дионису. Теперь заметим вот какую вещь, которая нам совершенно запрещает подход к языческим мирам. Дело в том, что наше сознание, построенное на монотеизме, не может представить себе мир античных богов. Дело не в том, что Зевса зовут Зевсом, Афину - Афиной, а Диониса - Дионисом. Дело в том, что эти существа невероятно флюидные и невероятно тягучие, поэтому они могут воплощаться друг в друга. Поэтому Дионис может стать Гермесом, Гермес - Апполоном. То есть один бог всегда может стать другим богом. В этом смысле жизнь античного мира - это сплошная метаморфоза. Нет четких осей, где бы мы четко сказали, где область Зевса, где Гекаты, а где Диониса. Именно поэтому, чтобы хоть как-то проникнуть или, вернее, хоть чуть-чуть соприкоснуться с тем, что мы называем "античный мир", надо привыкать жить флюидальным, метоморфическим способом. Это очень трудно, почти невозможно. Античность не знала идеи времени в том понимании, в каком мы понимаем это сейчас. Античность не понимала пространства в том смысле, в каком мы понимаем его сейчас. Сказать для грека, что пространство трехмерное, это ничего не сказать. Потому что пространство жило, вернее не пространство, а все что нас окружает - жизнь жила. Потому что точка, плоскость, обьем не имеют живого пространства, это чисто физические понятия, которые в античности никогда не вмешивали в жизнь. Точно то же самое касается времени. В этом смысле, когда изучаешь историю, в основном историю античного мира, приходится тратить массу времени на то, что бы установить какие-то даты, какую-то хронологию, для того, чтобы как-то упорядочить материал. Нам ничего не дает знание, что в 323 г. до н.э Александр Македонский выступил туда-то. Но это не значит, что не надо изучать языческую ......., там "в известном смысле" это значит "в известном смысле". Разумеется, как всякое, учение имеет сугубо концептуальный момент. Можно изучать, можно не изучать, можно знать, можно не знать культ Диониса, ничего о нем не читая. Но беда в том, что как раз эти идеи, так называемые низшие эпосы, как их называл Платон, имея в виду идею упорядочивания, законы ........ точки это единственное, что нам осталось от метафизики. И как единственное, что современная эпоха очень точно вклеивает в свою сухую материальную жизнь. Поэтому от этого нонсенса хронологии отделаться очень трудно. Я просто хочу перечислить те трудности, с которыми нам придется столкнуться при общении с различными античными предметами. Я не хочу упоминать о кошмаре, который называется археология. Потому что таким образом меньше всего можно узнать о Греции и Египте. Так вот, в то время, о котором я говорю, пространства составляли единый жизненный континуум. И представьте себе, какая ужасная нервозность, но эта нервозность обьясняется еще одной причиной - мы очень твердо знаем, что такое смерть и сами по себе на собственном опыте знаем. Так вот, в античности вообще не было такого понятия, как "смерть". Как я уже заметил, в античности такого понятия, как смерть, то есть резкая остановка чего-то, просто никогда не было. И в этом смысле мы можем перечислить разные слова, но это не будет перевод. Вот, откуда скепсис в отношении греческого языка - это скепсис абсолютный, по отношении к латыни это скепсис относительный, ведь она все же более приближенный к нам язык. Потому что те понятия, что переводят слова "смерть", "бессмертие", "вечность" - таких понятий в греческом языке просто нет. Если же они есть, то они вводятся каким-нибудь знаменитым ученым, который делает свою школу. После этого появляется другой знаменитый ученый, который вводит свои понятия. Заметьте вот еще, какой момент - я упомянул о том, что ......... очень матриархальная теогония, и вообще читать ее малоприятно хотя бы из-за того, что сын Урана, Сатурн, или Кронос оскорбил своего родителя, и из его отрезанного члена, упавшего в Средиземное море, родилась богиня Афродита. В этом смысле все курсы мифологии как правило построены на этой малоприятной и не популярной теогонии ....... И вообщем понятно, почему - потому что миф, в основном, клонился к матриархату. Что такое те мужчины, о которых повествует античные мифы? Это герои. То есть мужчина - это начало героическое. Если мужчина не герой, он таковым просто не является. Это очень точно сказано в дионистических мистериях на эту тему. Как мы можем сейчас это понять? Ни для кого не секрет, что мы живем в матриархате, и это значит не только господство женщин, но и зависимость от материального мира. И, как я уже упомянул, это физически низшая категория. С точки зрения платонической философии - прямая линия, закономерность, двоичная система мышления, и больше ничего. Возьмем более высокие, допустим, средние категории того же Платона. Возьмем справедливость, добро, гармонию, красоту. Вы знаете, мы очень хорошо чувствуем, что со всемен Платона эти живые понятия полностью обесценились. Мы давно потеряли смысл этих понятий. И это полное исчезновение мужского начала дало о себе знать. Заметьте как постепенно и неотвратимо пропало мужское начало. Для того что бы вам было понятно, как это относится к культу Диониса, я вернусь к "Жалобам Ариадны" и скажу несколько слов о мифе Ариадна-Дионис.

Как вы помните, Дионис обратился в пьяного, голого, возбужденного старика. Но далее, когда Ариадна закончила свои жалобы, у Диониса невероятно поднялся фаллос и превратился в фонтан золотого вина. Когда его струи растеклись, вокруг расцвел сад и виноградник. В этом смысле это что называется фасцинос. Фасцинос в буквальном смысле - "фаллос Диониса". Фасцинация есть околдование Диониса. Поэтому когда я говорю об упадке мужского начала, вы понимаете, насколько точно это соотносится с с Дионисийскими культами. Но заметьте - в средние века, когда была еще жива рыцарская культура, мы еще могли говорить "да, мужчины существуют". Чем отличается героическое мужское начало от любого другого? Оно отличается тем, что между героем и всем, что его окружает, присутствует определенная аттестация, в особенности между героем и людьми. Очень точно конец этого всего обозначен в романе Сервантеса "Дон Кихот". Очень любопытно наблюдать превращение героя-мужчины в клоуна. Основное удивление вызывает Дульсинея Табольская т.к ее ассоциируют с какой-то крестьянкой, но это не имеет отношение к Дульсинее. Как фигура геометрическая Энгельса, Дон Кихот и Дульсинея составляют гармонию и идеал только, когда они вместе. И Дон Кихот погибает, когда он забывает про Дульсинею. Погибает в том смысле, что возвращается на грешную землю. В этом же смысле можно сказать, что рыцарская культура - это культура, которую мы уже очень плохо понимаем, которая нам кажется очень искренней, и сейчас нельзя сказать, что комедия о круглом столе короля Артура - это комедия ........очень читабельной литературой. Когда мы говорим о рыцарях, получается очень забавный момент... Я сказал, что в рыцарском чувстве, называемом ......, постепенно прошло и заменилось тем что, мы называем "амуром". Прошло ощущение дистанции по отношению к материальному миру. То, что делало рыцаря рыцарем. В известном смысле, в очень многообразном смысле рыцарских доспехов, это почетно тем, что эта дистанция почетна, тем что рыцарь отгораживался от мира. Там было много соображений - почему перешли на доспехи, и это особая тема, которой я бы сейчас не хотел бы касаться. И заметьте, что в 16-17 веке началась трансформация, инволюция рыцаря в джентльмена. И это действительно так, потому что, хотя в современную эпоху такое низкое существо как джентльмен кажется высоким, но поразительно - нам говорят: "вы ведете себя, не как джентльмены". Такое падение считается чуть ли не образцом в теперешнюю эпоху. Джентльменство началось с преклонения перед земной женщиной. Целованием рук и прочими вещами. Отношение к прекрасному полу, преклонение перед прекрасным полом замечательно в рыцарской культуре, где этот пол совершенно метафизичен. И земная женщина удостаивается внимания постольку, поскольку в ней отражаются некоторые черты идеала. И за это она ценится и заслуживает некоторого внимания. Как я уже говорил, явление ..... Диониса возбудило ненависть так называемых Богинь, Великих Матерей. Таких врагинь было достаточно много и они называли себя разными именами. Надо сказать, что патриархат вообще-то в обозримой для нас истории царствовал довольно мало. И всякий вызов, всякий бунт беспощадно карается Богинями, называемыми Великими Матерями.

2000, Евгений Всеволодович Головин
Публикуется впервые.