Артюр Рембо и открытая герметика (две гипотезы)

³ Современному пониманию неоплатонизма мы обязаны Дойзе. Ларсену, Фестюжьеру, Уолкеру, Лосеву. К сожалению, в замечательной книге А. Ф. Лосева акцентируется логико-философская сторона проблемы, а не мистериально-теургическая. Это объясняется либо ортодоксально христианскими убеждениями автора, либо не зависящими от него “исторически материалистическими причинами". (в текст)

⁴ Неоплатоники, как правило, не придерживаются резко матриархальной теогонии Гесиода. Небо (Уран) — эманация единого, земля (Гея) — порождение Ночи. И это ни в коем случае нельзя расценивать в дихотомии добра и зла. (в текст)

⁵ "Это трудно — человеком быть. Редко, очень редко, человек как биологическая особь становится человеком в смысле идеи “humanitas”. Scheler, M. Philosophische Weltanschaung, Bonn, 1929, S.98. (в текст)

Поэтому надо предоставить “умное тело” (Ямвлих) его собственной судьбе: его успехи и неудачи, любовь и ненависть, жизнь и смерть не должны беспокоить искателя; этот “лучший из возможных миров” контаминирован и разъеден энергиями хаоса, что исключает какую-либо сублимацию и перфекцию материального субстрата.

Но как это сделать и в какой перспективе?

При любой деградации в человеке остается семя сперматического логоса, forma in potencia, эйдолон. Плутарх Афинский называет это “неразрушимой точкой пересечения разума и чувства”. Но для нас важна концепция Синезия: фантазия есть световая сущность пневматического пространства небесной души, фантазия — “эстезия эстезий”, ощущение ощущений, принцип и возможность восприятия, активный центр в пересечении ума и материи. (Нечего и говорить, насколько данная концепция противоположна современным воззрениям.) Синезий, один из классиков алхимии, именует сей “центр” или “неразрушимую точку” “философским золотом”. “Разбудив тайную энергию диона или философского золота, — пишет он, — можно вырваться из цианеи (иссиня-черная змеиная мгла) в светозарные пространства” ⁶.

⁶ Sinesius. La vray livre de la pierre philosophale, Paris, 1612, p. 104. В истории алхимии автора часто называют псевдо-Синезием, но в данном случае это не играет роли. (в текст)

Итак, неоплатоническая “фантазия” первостепенностью своей отличается от поздних, даже самых смелых, трактовок. Это путь “открытого герметизма”, игнорация унифицированного времени и унифицированной смерти. Гибель случается в процессе рассечения, разрывания, высасывания фрагментов космоса хищными порождениями хаоса (орк, ночь, цианея и т. д.). Материальный субстрат, теряя сульфурические и меркуриальные качества (цвет, энергию, блеск, гибкость, летучесть), превращается в инертный обломок (sal nitri). распадаясь в “царстве количества”. Отсюда категоричность открытого (центробежного) герметизма, напоминающая ницшеанское “падающего надо толкать”. И здесь, действительно, нет места “состраданию”. Рацио, утвержденное на памяти, априорной упорядоченности и периодичности, обречено. В режиме алеаторических становлений вспоминать нечего и ориентироваться не на что. Эволюции, позитивы, оптимизмы — все это иллюзии воображения хтонического и бескрылого.

В данной интерпретации, воображение — средняя ступень между хтонической действительностью и фантазией — квинтэссенциальным светом пневмы. Воображение — поле битвы лунно-химерических проекций. Воображение оживляет, убивает, радует, печалит, комбинируя образы мира сего. Женская субстанция по сути своей, “черная лунная магнезия”. Но “поэт воистину похититель огня”, — сказал интересующий нас французский автор. Огня неоплатонической фантазии, в данной интерпретации. Неоплатоники IV—VI веков создали оригинальное учение о своеобразном “чистом восприятии”, освобожденном от воспоминаний и суждений ⁷. Основная теза примерно такова: люди и окружающая природа отпали от божественного миропорядка и, следовательно, возвращение возможно лишь “монадически”; человеку необходимо отринуть время и рациональный контроль над восприятием; это крайне опасно, однако терять в потерянном мире абсолютно нечего. Столь резкая оценка вызвана, вероятно, закатом языческой эпохи и отрицанием “христианского атеизма”, по выражению императора Юлиана.

⁷ Здесь нет ни малейшего сходства с "феноменологией перцепции” M. Мерло-Понти равно как с французским "новым романом”. В современной философии и литературе нет проблемы мистической трансформации восприятия. (в текст)

Чистое восприятие. Восприятие не вызывает ни воспоминаний, ни спонтанных реакций, ни оценок. Фантазия как неведомый центр неведомых координации. Миражи, сновидения, галлюцинации вытесняют привычную, более или менее стабильную реальность: “Я приучил себя к простым галлюцинациям: я видел очень отчетливо мечеть на месте завода; школу барабанщиков, устроенную ангелами; коляски на дорогах неба... В конце концов, я признал священной путаницу в моем мозгу”. (Une saison en enfer). Легко представить, к чему ведет подобный процесс: ко “всем формам любви, страдания, безумия”. Уничтожение “я”? Но какого “я”? Эфемерной и чужеродной конструкции на сгустившемся до неподвижности тумане гипотез? Индивидуальное “я” нельзя уничтожить, ибо это лишь предчувствие, пустотная возможность, “черный силуэт на черном фоне” (И. Филалет).

Согласно неоплатонизму, после ухода небесных богов из человеческой жизни огненная пневма ⁸ перестала активизировать органы чувств. Постепенно акцентировалась рецепция, возобладала пассивность восприятия. Бесконечное многообразие мира стало сокращаться, сжиматься, динамически и колористически тускнеть. Растворение в земной материальности обескровило органы чувств и обусловило доминацию осязательности. Мы перестали видеть и начали, в известном смысле, осязать глазами.

⁸ По Синезию “огненная пневма” занимает срединную ступень между эфиром и огнем. (в текст)

Продолжение...