Опус в чёрном (сокращённый вариант)

Мое сообщение называется "Опус в чёрном", но всё-таки я бы хотел, чтобы мы с вами несколько подумали о том, что вообще означает слово "алхимия", потому что, как всегда бывает с такого рода дисциплинами, это не так легко установить.

На самом деле, действительно, ни один европейский язык не дает этого слова в буквальном переводе. Считается, что оно арабского происхождения, но это тоже не очень точно. Относят это к Древнему Египту, но и здесь тоже всё абсолютно бездоказательно. Действительно, на коптском языке есть слово "chemia", что означает "чёрная земля", но исходя только из значения слова "чёрная земля" мы никак не можем отсюда вывести "алхимию" ну никаким образом.

Вообще говоря, всё, что касается Египта и происхождения магии и мистики именно из этой страны, всё это очень сомнительно. И вот почему. В своё время, лет пятнадцать назад, вышла весьма любопытная книга датского исследователя Иварсана которая называлась так: "Миф о Египте в Ренессансе и Барокко", где этот исследователь очень недурно показал, что представления о Египте, которые сложились в эти века (XV-XVII век), совершенно не соответствуют действительности именно потому, что всё равно египетская мифология была известна в основном по Геродоту или по книге Плутарха; и ещё в конце XV века во Флоренции напечатали весьма занятную книгу, которая называлась так: "Gor Apollo Ieroglifica", где некий греческий автор 3-го века представлял нам (точнее тем людям, которые жили в то время) иероглифы Египта. Но дело в том, о чем Иварсен пишет очень забавно, что, в конце концов, мы сейчас в наше время при очень развитой египтологии примерно знаем столько же, сколько знали люди Возрождения или Барокко, то есть ничего. Потому что в силу лингвистических исследований смогли прочесть только, так сказать, первый лингвистический слой иероглифов, а они имеют минимум семь. И этот самый первый слой касается скорее обыденной жизни - торговли и прочих таких вещей, но совершенно не касается того, что мы все считаем главным в Древнем Египте, то есть, не касается исследований Египта как великой магический цивилизации. И поэтому все наши представления об этой стране, в том числе идея, что и алхимия зародилась именно там, не выдерживают критики.

Мирча Элиаде в своей довольно любопытной книге, которая называется "Кузнецы Алхимики", ссылаясь на нескольких индусов считает, что алхимия в принципе зародилась в начале "кали-юга" по понятным соображениям. То есть, то, чем люди прекрасно владели когда-то до этого печального периода, эти познания, они утеряли. И поэтому алхимия и герметика вообще явилась вспомогательным средством для того, чтобы человек, по крайней мере, хоть в какой-то степени обрёл совершенно нормальные способности, которыми он когда-то хорошо владел. Существует еще такой любопытный момент (в алхимии он всегда существовал, сейчас особенно): если мы будем считать, что это (искусство - прим.ред.) - такая эзотерическая химия и требовать определенной лабораторной работы, то тогда мистическая алхимия сведётся к более-менее плодотворной теоретике, не более того. Надо сказать, что практические алхимики, то есть те, кто работают в лабораториях, как правило, очень презирают алхимиков теоретических. Примерно так же, как, допустим, секретные агенты презирают свою администрацию, считая, что "они там возятся с бумагами, а мы здесь рискуем жизнью". В этом смысле всегда существует некоторый диссонанс. Если же мы будем расценивать алхимию как теоретическую дисциплину, тогда всё равно останется в мозгу определенная заноза, ведь большинство алхимических книг, так или иначе, трактуют о конкретных химических субстанциях и о работе с ними. Значит остается, так сказать, "среднее арифметическое" или "золотая середина". То есть, надо почитывать книги и в тоже время надо усиленно заниматься конкретной химической лабораторной работой.

Но здесь всё тоже не так просто. Когда мы произносим слово "алхимия", мы постоянно наталкиваемся на бесконечные трудности. Мы знаем из литературы (причем знают даже те люди, которые прочитали тысячу книг, или одну, или почти ничего), что первая операция называется "нигредо" или "опус в чёрном". Понятно, что ничего хорошего эта операция судя по названию не сулит.

Но давайте подумаем вот о чем и вот о какой вещи. Как правило, эти книги говорят, что надо пройти смерть и обрести бессмертие при удачном исходе алхимической работы или "остаться при своих" т.е. смертным человеком. Но существует алхимия языческая и алхимия, которую можно условно назвать иудео-христианская. И здесь надо сделать такое замечание. Дело в том, что среди всех известных нам религий и мифологий иудейская стоит особняком, потому что иудейская религия первая, в которой смерть обозначена как полное ничто и полное небытие. Это настолько уникально, что даже поэтому этот народ может считаться избранным, так как ни одному другому народу это в голову не приходило. И поэтому акцент "Опуса в чёрном" очень силен именно в иудео-христианской алхимии и очень мало заметен в даоской, в индийской или греческой, языческой именно потому, что в этих странах проблема смерти совершенно не играет такой самодовлеющей роли, которую она сыграла в иудаизме и, соответственно, в христианстве. Алхимия в ареале этих культур является очередным камнем преткновения между иудеями и христианами, так как христиане с одной стороны принимают идею сотворения из ничто и ухода в ничто, с другой стороны выдвигают концепцию "узкой тропы". То есть, путём определённой мистической жизни, путём праведной жизни можно найти узкую тропу и ускользнуть из этого "ничто", из этой абсолютной смерти. Всё это разным христианским дисциплинам и алхимии в частности придаёт оттенок некоторой нервозности, поспешности, торопливости, потому что если не сейчас, то когда? Если не воспользоваться шансом этой жизни, то собственно следующей жизни не будет и мы просто растворимся в абсолютную смерть, в "ничто" и никаких горизонтов нам больше не светит. Поэтому вся христианская алхимия, так или иначе, имеет этот очень лихорадочный момент.

И теперь представьте себе, когда герметика, алхимия попали в относительно наше время (конец 19 и весь этот век), в век совершенного торжества рационализма, ситуация алхимии ещё больше утяжелилась, потому что наши современники как люди практические стали спрашивать конкретно: хорошо, что такое алхимия и каковы её цели? Добыча золота - искусственное превращение низких металлов в золото - прекрасно! Как это сделать, каким образом и какими путями? И здесь проявилась психологическая разница между Новой эпохой и даже эпохой Барокко или Ренессанса, так как рацио, которое руководит нашей жизнью, привыкло к т.н. "прямым путям".

Считается, что прямая - это наикратчайшее расстояние между двумя точками. Это значит, что если мы поставим себе какую-нибудь цель, наша задача как разумных и логичных людей кратчайшим образом и в кратчайшее время этой цели достичь. Это то, что абсолютно противоположно концепции алхимии, которая берет не прямую как конкретную линию, ведущую к цели, но линию спиральную, или даже лабиринтовидную линию. То есть когда мы говорим об алхимии (и я призываю вас рассуждать об этой науке и об этом искусстве с точки зрения людей Барокко или Ренессанса), мы не должны ставить себе вопрос: какова цель и каков конкретный результат. К сожалению, большинство историй алхимии, написанных в XX веке, как раз страдают этим очень большим недостатком. Нам перечисляют "удачных" адептов, достигших трансформации или трансмутации ртути или свинца в золото, и перечисляют адептов (артистов, алхимиков), которые несмотря на очень хорошую старательную работу такого результата не достигли. На мой взгляд, таким образом к алхимии подходить нельзя. Цель алхимии выясняется гораздо позже, потом, и вообще что такое "алхимия" выясняется только в процессе неустанного поиска и работы.

Опять же, мы наткнулись на слово "работа". Даже если мы захотим поставить себе цель превратить уголь в алмаз или свинец в золото, то даже при этом мы не должны ни в коем случае торопиться: покупать лабораторию и т.д. Почему? По одной простой причине - ну хорошо, купим мы реторты и всякую лабораторную обстановочку и, собственно, что мы будем делать? Алхимия забавна в том смысле, что вопрос "что мы будем делать?" встает в ней постоянно, так как мы не знаем над какой материей мы будем работать. Если в алхимической литературе существует тысяча книг, то, по крайней мере, пятьсот из них трактуют по разному о том, что такое "materia prima" или "первоматерия" и эту трудность невозможно преодолеть по одной простой причине - потому что искатель должен в конце концов сам определить что это такое.

Очень известный герметик XVII века Римажон де Сен-Дидье в своей книге "Герметический триумф" сравнил работу алхимика с поисками человека, который заблудился в пустыне. Он собственно, как пишет Римажон де Сен-Дидье, не заблудился в пустыне - вокруг очень много тропинок, но все эти тропинки ведут в никуда. Понятно, что здесь метафора каких-то учителей, каких-то книг, которые трактуют от n-ной науки. Спрашивается, говорит этот алхимик Римажон де Сен-Дидье, каким же образом нам поступить? Он говорит так, что надо, чтобы нам светила какая-то звезда, которую мы бы выбрали как звезду Полярную. И в этой пустыне, ориентируясь на эту звезду, мы придем к цели. Как всегда, у такого рода классических авторов, здесь также мало что можно понять. Поэтому мы должны бросить нашу идею о первоматерии и подумать совсем расплывчато.

Ну, давайте закончим вопрос об алхимии практической и спекулятивной. Наш век прибавил вот ещё какую проблему. Когда Фулканелли прощался со своим учеником Канселье, он сказал такую фразу: "Дети мои, я покидаю вас и предрекаю вам, что практической алхимией вы не сможете больше заниматься, настало такое время". Далее Канселье уже в пятидесятые годы объясняет, что его мэтр имел в виду и на что он сам наткнулся в период своей лабораторной работы. Дело в том, что те металлы, те кислоты, те щёлочи и ингредиенты, с которыми работал Канселье и его ученики, несмотря на абсолютно выверенную теорию, не удовлетворяют результатам, которые собственно и должны были быть. Более того, с ними работать нельзя. И дело даже не в том, что это мёртвые металлы, потому что разговор о мёртвых металлах шёл и в эпоху Барокко. Но тогда мёртвыми назывались металлы, уже сделанные на заводах, в кузницах и т.д., которые кем-то уже были расплавлены, отлиты, из которых были сделаны какие-то предметы. В данном случае Канселье имел в виду то, что благодаря изменившимся природным условиям (радиоактивность, тепловая пленка над Землёй etc.) и тем, что эфир полностью забит электромагнитными волнами, звёздное влияние перестало приходить на эту планету. Так пишет Канселье. В этом смысле он объясняет собственную неудачу (я не очень хорошо понимаю, что Канселье понимает под неудачей, но по крайней мере он недоволен результатами совей работы) так, что в нервах нашей планеты, коими является атмосфера и проч., океан электромагнитных волн нарушил всё. И то самое звёздное влияние, под которым зреют минералы и металлы в земле, перестало доходить до Земли. Это значит, что в данных условиях в конце ХХ века судя по всему заниматься практической алхимией стало если не невозможно, то очень трудно.

Продолжение...